Возле церквей, во дворах и в огородах — фотограф Александр Рупета несколько недель снимал в Албании бетонные укрытия коммунистической эпохи.
После Второй мировой войны к власти в Албании пришел Энвер Ходжа, взявшийся строить социализм. Под руководством этого политика в стране началась индустриализация и коллективизация, а сам Ходжа, придерживавшийся сталинского стиля управления, стал диктатором. Албания безоговорочно поддерживала СССР; за это Советский Союз давал ей выгодные кредиты.
Когда Хрущев начал борьбу с культом личности Сталина, Ходжа разорвал дипломатические связи со всеми странами социалистического блока, в том числе с СССР. Диктатор начал готовить Албанию к войне с соседями. Для этого по всей стране было возведено около миллиона бетонных бункеров; Ходжа лично контролировал строительство, которое часто шло за счет албанцев.
— Впервые я увидел бункеры по пути из Македонии в Албанию. До этого я видел их только в документальном кино, и из окна автобуса они выглядели совсем иначе. Бетонные конструкции возникали в самых неожиданных местах: во дворах, на кладбищах, на детских площадках. Они напоминали руины древних храмов.
Есть мнение, что Ходжа, начавший руководить страной после Второй мировой войны, был параноиком. После смерти Сталина, которого албанский диктатор обожал, он оборвал связи с Советским Союзом, а со временем и вовсе изолировал страну от мира. Ходжа считал Китай, США и Югославию врагами Албании и готовился к войне с ними. Его режим милитаризировал гражданское население, воплощая в жизнь фразу Ходжи: «Каждый житель страны — солдат, а народ — армия». Отражать атаку врагов учили и взрослых и детей.
Ходжа записал в Конституции, что страна не признает ни одну из религий, и запустил антирелигиозную пропаганду. Церкви и мечети превращали в кинотеатры, спортзалы, склады или просто сносили.
Тогда же начали строить бункеры — в парках, возле детских садов и магазинов, просто посреди полей и на обочинах дорог. Возводили их открыто и никак не маскировали. В стране с населением в три миллиона жителей появилось 700 тысяч бетонных укреплений; на квадратный километр приходился один большой бункер, рассчитанный на четырех человек, и шесть двухместных.
Строительство бункеров прекратили в середине восьмидесятых, после смерти Ходжи. Правительство разрешило албанцам сносить построенные сооружения, но только за свой счет. Желающих вкладываться не нашлось. В пустующих помещениях люди обустраивали сараи и курятники; более находчивые превращали бункеры в мини-отели для туристов.
Недавно правительство все же решило избавиться от пережитков эпохи Ходжи — бункеры, расположенные в туристических местах, теперь сносят. Некоторые превращают в художественные объекты: например, в пятиэтажном бункере, который Ходжа построил для себя и своей свиты в Тиране, сделали музей BUNK’ART. Правда, волна сносов затронула только города, в селах бетонные сооружения все так же торчат из-под земли, как и сорок лет назад.
Для албанцев бункеры давно стали неотъемлемой частью ландшафта. Многие жители настолько привыкли к ним, что искренне удивляются, узнав, что в других странах Европы редко встретишь такую бетонную конструкцию посреди улицы.
