В прокат вышел долгожданный “Джокер” Тодда Филлипса, в котором сыграл умница Хоакин Феникс. Фильм заслуженно получил “Золотого льва” на на 76-м Венецианском кинофестивале.
Воспевать дифирамбы отличной картине; хвалить актерскую игру Феникса и объяснять, почему она в некоторых моментах переплюнула мастерство Хита Леджера; детально препарировать операторскую работу, смакуя яркие моменты; говорить о влиянии Скорсезе (от “Таксиста” до “Бешеного быка”) и называть “Джокера” идеальным нуарным кино, – мы, конечно же, не будем. Это все уже сделали за нас.
Поэтому этот обзор “Джокера” понравится всем тем, кто уже посмотрел фильм. Давайте лучше заглянем в суть происходящего. Постараемся ногтем проткнуть белок воспаленного глаза, чтобы ослепнуть и получить прозрение. Ведь поглощение работы Филлипса лишь визуально, а не рационально и самое главное – чувственно, – занятие в большей степени глупое и бессмысленное. А ведь в ней поднимаются такие вопросы, на которые зачастую отвечают с нервным смешком, стараясь делать вид, что у нас все хорошо, трамвай просто едет, никаких дилемм.
Конечно же, мне придется обратиться к политике, хотя и отмываться придется долго. Кто больше всего запомнился зрителю в фильмах “Темный рыцарь” Нолана? Бэтмен, человек-пустышка, абсолютно невзрачный персонаж и даже не Бог (именно поэтому мертвый Бэтмен на руках Супермена украшает обложку комикса Final Crisis Гранта Моррисона)? Или все-таки Джокер и Бэйн, люди с принципами, которые преодолели некий путь, чтобы изменить существующий порядок вещей? Скорее всего, последние.
Живя в шизофренической реальности, где правит бал пост-правда, пост-ирония, пост-политика и другие эвфемизмы, очень тяжело найти устойчивую платформу, на которой кукуха будет себя чувствовать более-менее стабильно. Она бывает нескольких типов: внутренняя эмиграция, принятие или слияние и радикальный протест. Бэйн и Джокер воспользовались самой яркой формой борьбы против современного мира, что привело и зачастую приводит к негативным последствиям. Но они смогли подарить иллюзорность свободы людям, находящимся по ту сторону экрана, за четвертой стеной. Не Бэтмен, воплощение ментовства и идеологии, а именно злодеи, ставшие своего рода сверхлюдьми, способные навязывать свою мораль и ценности другим, и держаться до конца обозначенного пути. Не инструмент власти и реальности в целом, а оружие в них стреляющее становится кумиром всех живых или желающих жизнь почувствовать.
То есть, затертое до дыр утверждение, что жизнь является спектаклем, за долгое время не лишилось смысла. Потому что биологически мы пока не адаптированы до восприятия огромного количества информации и новой логики, отвергнувшей прежние постулаты. Соответственно, не каждый и не всегда может адаптироваться к дивному настоящему, что вызывает у оного приступ острого отторжения действительности. И подобный индивид приходит к тому, о чем писал Чоран. Жизнь не имеет смысла. Ты в неё не желал попасть, тебя в неё не звали, тебя она не нравится, так еще твой долгий путь состоит из страданий. Счастье где-то там, за горизонтом.
И большой уловкой является то, что внутренний антивирус сопротивляется самому эффективному средству облегчить страдания – смерти.
Кто-то пытаясь найти спасения в метафизике или религии. В принципе именно поэтому мы имели и манихейство, и гностические течения, и теодицею, которые пытались объяснить окружающий ужас. Сейчас же можно утешать себя препаратами и разговорами, но как показывает фильм “Джокер”, и это у тебя отберут.
И этой загребущей рукой будут существующие экономические, социальные и другие антропоцентричные системы, идущие нога в ногу со временем и отвечающие его потребностям. Кроме того, они друг друга дополняют и движутся в симбиозе. Рыночные отношения способствуют научно-техническому прогрессу, а он, в свою очередь, привод нас к постиндустриальной эре.
Несмотря на то что системы антопоцентричны, человек для них превращается из субъекта в объект. Дружок, твои проблемы никого не волнуют. Ты всего лишь инструмент, который износился. Пока-пока. На свалку. Спасай себя сам.
И самое мерзкое в этой все ситуации – это запрет выражать наболевшее. Почему Дэвид Фостер Уоллес ненавидел постмодерн? Именно из-за отсутствия искренности. В любой ситуации применима ирония. Климатические проблемы? Ахахаха. Грета Тунберг, лол, кек, наделаем мемасов. А давайте еще весело пошутим над убийствами детей, ведь это отпрыски наших врагов. Эй, у тебя ограбили машину? Ну ты и лох!
Ты понимаешь, что твой социальный статус зависит от сказанного. Поддерживай прогрессивное, следи за своими словами, не пытайся искренне высказываться о тех или иных событиях из разных сфер человеческой жизни. Настоящего себя можно встретить только в зеркале. Все остальное – трансляция изображения.
Кстати, обратите внимание, что события Джокера происходят в 80-ых годах и немаловажную роль в кульминационных событиях занимает телешоу, в котором все пороки мира выставлены напоказ. У Дэвида Фостера телешоу были заменены на телесериалы.
Конечно же, в этом мире кукол и уродов рука так и тянется к револьверу. Его тяжесть, его формы, его холод заставляют почувствовать тебя настоящим. Вот оно – выражение эмоций в предельно искренней форме. Ну давай, шутник, посмейся, будет очень забавно посмотреть на бесформенную кашу на полу, бывшую некогда твоими мозгами.
Когда бал правят миражи, иногда появляются яркие и опасные конструкции, характерные ныне для эпохи метамодерна. Причиной этому становится то, что эклектика и ирония набирают вполне реальный вес. ИГИЛ или даже “Новороссия” демонстрируют, как абсолютно уродливые по форме и содержанию идеи, которые должны были бы оставаться в виртуальном пространстве, защищаются с помощью оружия. Мы поборем американский империализм, снимая пытки с помощью GoPro. А мы пойдем стрелять из автоматов по врагам христианского национал-коммунизма.
Это такие феномены, застрявшие на пересечении эпох. Но иногда в ловушку попадают при прокрутке граней бытия. С этим сталкиваются военные, возвращаясь с места боевых действий. Когда они говорят о том, что жизнь не настоящая. Лишь на фронте все было понятным.
Соответственно, мы возвращаемся к началу нашего разговора. Джокер – это персонаж, получивший ПТСР от жизни. И ни общество, ни суть реальности, ни эпоха, где это все существует, не смогли ему помочь. В результате его платформой стабильности стал террор, который не просто выражает презрение к порядку вещей, но и пытается вскрыть, а не залатать, как это делает Бэтмен, его пороки.
Многие в социальных сетях уже успели сравнить Джокера с Зеленским, с жителями Донбасса, с Трампом, сказать, что такие “клоуны” руководят быдлом, параллельно картину обвинили в сексизме и гомофобии, в левацтве и т.д. Но никто не узрел изюминку показанного. Ни восставшие пролетарии, ни жители шахтерских регионов, ни националисты, ни левые, ни правые, ни феминистки, ни экоактивистки, никто из них не станет Джокером. Они все замкнуты в идеологических, семейных и культурных рамках. Джокер сам по себе свободный, настолько, что это становится опасным.
Не важно, у кого сорвет крышу, у обезумевшего солдата, у деперсонализированнного офисного планктона, у утомленного рабочего или хирурга, спасающего жизнь ради собственного выживания. У него не будет ни чужих, ни своих. Его будет вести воля и непреодолимое желание дать пинок под зад Матрице. Именно поэтому ленту Тодда Филлипса следует смотреть. Она кричит нам о необходимости перемен. Мы зашли в тупик и неправильно живем. Иначе на улицы городов выйдут Джокеры.
Антон Визковский
для ИНФОЛАЙФа
